карело-финская лайка Герда карело-финская лайка в вольере карело-финская лайка на выставке карело-финская лайка в лесу карело-финская лайкана даче карело-финская лайка (финский шпиц) ярко-красного окраса карело-финская лайка на охоте карело-финская лайка на испытаниях карело-финская лайка на зимней охоте на лису карело-финская лайка в Салехарде карело-финская лайка на притравочной станции карело-финская лайка зимой продаются щенки карело-финская лайка щенки карело-финской лайки
Сообщения без ответов | Активные темы Текущее время: Чт мар 28, 2024 2:46 pm



Ответить на тему  [ Сообщений: 2 ] 
 Рассказ "ОДИН В ТАЙГЕ" :: Творчество Геннадия Горбунова 
Автор Сообщение
Site Admin
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Ср авг 23, 2006 10:47 pm
Сообщения: 1118
Сообщение Рассказ "ОДИН В ТАЙГЕ" :: Творчество Геннадия Горбунова
Один в тайге


" Одно из первых и всеми признаваемых условий счастья есть
жизнь такая, при которой не нарушена связь человека с природой, то
есть жизнь под открытым небом, при свете солнца, при свежем воздухе;
общение с землей, растениями, животными ".

" В природе все мудро продумано и устроено ".

Лев Николаевич Толстой.


Лев Толстой в "Казаках" писал, что первую половину дороги
обычно думается о том, что оставлено, а во вторую, что ждет впереди.
Это наблюдение проверено временем.
На дворе сентябрь. Впереди встреча с красой и силой сибирской
земли, великой рекой Леной, таежными тропами.
За окном поезда "Москва - Тында" проносились подмосковные
дачные поселки, и вспомнилось, как весной, с местным жителем,
подымались на моторной лодке по таежной реке Восточной Сибири. Река
петляла между высоких хребтов, покрытых темно - зеленым морем леса.
Бесконечная тайга вздымалась к небу лесистыми сопками и нависала над
рекой до самых берегов, обрывов из красноцветных песчаников, местами
переходящих в красную глину. Река, зажатая крутыми склонами, осыпями
бурлила на бесконечных перекатах талой весенней водой. Проплыли
несколько зимовушек, сиротливо стоящих на берегу в местах впадения
боковых речек. Зимовья от времени были серыми, мрачноватыми с
закопченными бревенчатыми стенами. Белые пятна цветущей черемухи
разбросались вокруг, наполняя воздух приятным, сладким ароматом.
Кучковались первые цветы - желтые, оранжевые. Очнувшись от долгой
зимней спячки, северные растения цветут торопливо. У здешних цветов
трудная жизнь, они не могут позволить себе ждать устойчивых теплых
дней - слишком коротко отведенное им лето. И поэтому, едва пригреет
солнце, едва оголится земля на южных склонах, так они сразу же
вылезают с неистребимым жизнелюбием. Встречались глыбы льда,
выброшенные на берег ледоходом, еще не растаявшие и морозившие округу.
Лодка, груженая 150 литрами бензина, запасным мотором "Ветерок"
и вещами шла против течения медленно, тяжело. Мотором "Вихрь" управлял
70- летний Владимир Григорьевич, из местных, знающий реку с ее мелями
и завалами. Крепкого телосложения не по годам. Все делал с большой
обдуманностью и терпением. Постоянно был чем-то занят, без дела я его
не видел. Казалось, что в отдыхе не нуждается. Он согласился забросить
в верховье реки Коченга, правый приток Илима, под Лено - Илимский
водо-разделительный хребет, мою резиновую лодку с запасом продуктов.
Илим - река историческая, сыгравшая важную роль в продвижении
наших предков на Лену и в присоединении богатейших сибирских
территорий к Российскому государству.
В 17 километрах от устья реки Коченга в старые времена
проживали обрусевшие оседлые эвенки, перебравшиеся сюда из лесотундры,
занимавшиеся сельским хозяйством. Исследователи археологии этой
местности обнаружили в культурно-содержащем слое очаги обожженных
камней, керамику, изготовленную на гончарном круге, куски шлака,
гальку грузила, гарпун, костяные наконечники стрел. Характеризовали
хозяйство эвенков следующими словами: "Немного пашни, скота в меру
возможности, охота и совсем немного рыболовство". Эвенки сеяли яровую
и озимую рожь, пшеницу и коноплю, выращивали на огороде картофель, лук
и табак. Подспорьем служил сбор кедровых орехов, ягод и грибов.
Деревня называлась Ясачная.
Мы проплыли это место. Ничего не напоминало о том времени. Луг
распахнулся за крутым яром, и былое поросло сорняком.
В пути случилось неприятное событие - заглох мотор. Снова
завели, но мотор опять заглох через минуту. Тогда Григорич стал
деловито разбираться во всех его хитросплетениях. Гаечным ключом
отвернул и почистил свечи, продул питательный шланг, еще над чем- то
поколдовал. Мотор завелся, потарахтел и снова иссяк, так повторялось
несколько раз. Пришлось разбирать карбюратор и топливный насос,
продувать жиклеры. После ремонта техника сердито заурчала и больше не
подводила.
Ночь провели в палатке. Под утро приморозило и, выбравшись из
легких спальных мешков, согревались у костра чаем.
Над рекой плавали, не отрываясь от воды, космы холодного
тумана. Змеились причудливыми силуэтами. Вспомнилась народная примета:
"Туман стелится утром по воде - к хорошей погоде. Подымается вверх к
дождю". Небо на горизонте посветлело, очертание хребта стало
отчетливее, и уже виднеются отдельные вершины старых, могучих лесных
великанов. Вот на вершине хребта вспыхнули и засветились сосны.
Лиственницы посветлели. Это первый луч, еще не взошедшего солнца,
коснулся их вершин, и они засияли, замигали, заискрились, радуясь
наступающему дню. Все ярче разгоралась верхняя крона деревьев и вдруг
появился краюшек огненного солнечного диска, лучами накрыл
пространство. Выполз медленно, озарив реку, и туман расползся, не в
силах соперничать со светилом. Вспыхнула серебром чешуйчатая рябь
воды. Вокруг все ожило - зашумело, зажурчало, защебетало. Концерт птиц
встретил солнце звонкими голосами. Они сидели в холоде, в синеватых
сумерках ночи. Ждали напряженно. И грянули все!
Свернули палатку. Затушили костер. Мотор взревел, наполняя
округу свирепым гулом, и мы рванулись вверх по реке. Григорич умело
управлял, направляя лодку от берега к берегу по струе воды. Однако
мели встречались все чаще, а перекаты протяженнее. Пришлось пристать к
берегу и к сапогу мотора прикрепить специальное приспособление. Винт
накрыли самодельным ограждением, выполненным из металлических прутьев.
Оно принимало на себя удары каменистого дна и защищало винт от
повреждения. Расход топлива резко увеличился, и лодка пошла медленнее.
В середине дня повстречали на берегу двух человек, возле них крутилась
собака. Рядом моторная лодка. Они отчаянно махали руками и мы,
заглушив мотор, пристали к берегу. Оказывается, у рыбаков закончилось
курево, и они обратились с просьбой их выручить. Курить труху травы
надоело. Мы с Григоричем не курили, но на их счастье у меня в рюкзаке
всегда лежит пару пачек сигарет на такой случай. Взамен угостили нас
соленым хариусом. Сфотографировались на память.
Ближе к вечеру наплыли на двух изюбров - первогодок. Пара телят
паслась у кромки воды и, подняв головы, удивленно рассматривали
приближающуюся лодку. До молодняка оставалось не более 40 метров,
когда они рысью бросились в лес и исчезли в густом подлеске. Вот уж
правильно говорят: " Только пятки засверкали". Бедняги перепугались.
Изюбр - подвид благородного оленя. Местные жители называют его
зверем. Он строен, высок ростом, имеет небольшую красивую голову. Ноги
тонкие, длинные и крепкие. Морда продолговатая, узкая с живыми черными
глазами, опушенными длинными ресницами. Хвоста не имеет. Зимой изюбр
имеет длинную, жесткую шерсть, летом менее длинную серовато -
коричневого цвета. Самцы носят ветвистые рога и ежегодно сбрасывают их
зимой. К концу июня рога отрастают полностью, костенеют и становятся
на один отросток больше, чем предыдущие. Поэтому по количеству
разветвлений можно судить о возрасте оленя. У самок рогов не бывает.
Живут до 15 лет. Молодые, не окостеневшие рожки мягкие, кровяные
внутри, покрыты пушистой шкуркой серого цвета, называются пантами.
Сибиряки утверждают, что эти рожки обладают чудодейственной силой,
возвращают здоровье и молодость. Излечивают болезни, повышают
сопротивляемость ослабленного организма. Из них изготавливают
медицинский препарат - пантокрин. Для длительной сохранности пантов их
заваривают в горячей, почти кипящей воде. Причем в определенном
режиме, давая периодически остывать. Эта процедура повторяется
неоднократно, пока постепенно панты не уменьшатся в объеме и не
почернеют. В таком состоянии они могут храниться много лет.
Вечер застал у боковой речки под названием Бордока. В глубине
леса стояло зимовье, до него от берега было несколько сот метров.
Хозяин зимовья - обрусевший немец, шестидесяти лет. Охотник -
промысловик. Много лет прочесывает отведенный ему участок тайги в
поисках пушнины. Добывает белок, соболей, норок.
Григорич был с ним знаком. Охотника в эту пору не было, и мы
заглянули в зимовье. Вдоль стен - нары, стол, печь, возле которой
лежали сухие дрова. Под потолком висели свернутые ватные одеяла,
укрытые таким образом от всеядных мышей. Пол земляной, что
несвойственно для лесных жилищ в этом суровом крае с холодными зимами
и этим я был удивлен, как и беспорядком творящемся внутри. Здесь давно
не убирались. На чердаке зимовья нашли старую дырявую сеть и поставили
ее на ночь в яме прямо за избушкой.
Спали с комфортом, истопив печь. Утром подняли сеть, она
оказалась уловистой. В жилке трепыхались крупные темные хариусы и два
небольших ленка, каждый тянул на полтора килограмма. Ленок - красивая
рыба. Вытащенная на берег, она отливается удивительным сочетанием
красок (коричневые, желтые, красные, черные). Побыв какое-то время на
воздухе, краски тускнеют, теряют сочность. Оставили рыбу на вечер.
Позавтракав, двинулись вверх по реке к главному хребту.
Коченга, в разломе сопок, неслась бурно, быстро. Струи воды
сплетались, сталкивались, крутились в тесном русле, заворачивались
воронками. Стихия кипела, рвалась вырваться на волю, но не могла и
свою злость выплескивала на не званных гостей, заливая борта лодки.
Мотор порой едва справлялся с течением, и приходилось пропихиваться
шестами, помогая ему преодолеть яростное сопротивление воды. Стали
встречаться завалы. Рухнувшие деревья перегораживали реку, образуя
водопады. Прорубались, вооружившись топором и пилой. Поднимались вверх
по реке медленно. После очередной остановки Григорич заводил мотор и
искусно заставлял лодку двигаться дальше. Мощный двигатель ревел,
заглатывая воздух на буранах кипящей воды, и мне приходилось
передвигаться то к корме, то к носу лодки. Упорно ползли вперед,
проходя за час не более двух или трех километров. Огромные валуны
камней выглядывали отшлифованными боками, и вода вокруг них
завихлялась, выплескивалась из берегов. Необузданность, дикость реки
впечатляло. Прошли, судя по карте, пятнадцать километров и выше
продираться, не решились. Обратный сплав тяжелой лодки без мотора мог
оказаться опасным, что в последствии подтвердилось.
Пристали к берегу у сгоревшего от лесного пожара зимовья. На
поляне виднелось то, что раньше было лесным жилищем. Валялась
обгоревшая кухонная утварь, железная бочка, камни былого фундамента.
Лесные пожары носят характер стихийного бедствия и оказывают
опустошительное воздействие на фауну. Во время пожара беспощадный,
всепожирающий огонь распространяется с огромной скоростью, охватывая
большие лесные пространства. При этом погибает масса птиц и зверей,
которые не успевают укрыться от огненного вала. После него надолго
замирает жизнь, меняется растительный покров, исчезают ручьи, мелеют
реки. Умерщвленные деревья стоят десятками лет, скрипя на ветру,
покачивая безжизненными сухими вершинами.
Вот и здесь мертвые обгоревшие стволы обступили поляну черными
тенями. Пронизанные насквозь солнечными струями они хаотично
громоздились обоженными телами, издавали разрывающий душу звук, от
которого веяло скорбью. Зрелище неприятное и грустное
На краю поляны в стороне от гари чудом сохранилась могучая
лесная красавица. Столетняя ель раскинулась ветвями и стояла одинокая
в непоправимой печали. Нижний лапник, густой плотной зеленью накрывал
землю.
Под ней я и решил спрятать запас продуктов: две банки тушенки,
две банки сгущенного молока, крупу, соль, чай, сахар и подсолнечное
масло со сковородкой. Лодка, насос, ремкомплект и рыболовные снасти
так же нашли свое место. На высоте человеческого роста спилил у ствола
несколько веток и подвесил на сучья продукты, мешок с лодкой.
Замаскировал свежим лапником. Григорич вручил мне записку с молитвой о
сохранности укрытого от зверей и лихих людей, велел прочитать ее три
раза. Что я и сделал, оставив после прочтения листок там же под елью.
Запомнил место. Осенью здесь буду, выйдя тайгой с берегов реки Лена.
До нее от этого места шестьдесят километров с хвостиком.
Отдохнув, стали сплавляться вниз по реке. Лодка неслась по
течению в бурлящей воде, как выпущенный снаряд. Григорич с шестом
находился на корме, а я спереди на носу лодки. Предупредил меня, чтобы
не обижался на крепкие словца при сплаве. "В сложных ситуациях такие
словца не могут быть обидными, а только на пользу" - говорил он. Я
согласился. Тяжелая, неповоротливая лодка была плохо управляемая и не
всегда вписывалась в повороты, цепляя бортом за берега. Пару раз
толстые ветки деревьев, склонившиеся над рекой, едва не выбрасывали в
воду. Проходя очередной сложный участок, нас развернуло по воле
течения поперек реки, и понесло на огромный каменный валун, голова
которого торчала перед нами. Момент был критический. В этот раз
услышал вместо крепкого словца: "Ну, отверни! Отверни пожайлуста!". От
добрых слов, откуда-то сила взялась, и сноровка проявилась, сумел таки
в последнюю секунду вывернуть нос лодки и, чиркнув о валун бортом,
пронеслись мимо. На другом участке спускали лодку на веревке,
передвигаясь по заросшему кустарником берегу. Под ногами чавкала вода,
ветки били по лицу. Этот маневр оказался не простым. Бурное течение
прижало лодку бортом к краю, прорубленного нами ранее завала, и вода
стала захлестывать через борт. С большим трудом, едва не утопив
посудину, протолкали ее сквозь бурелом. Сплыли до реки Бордока,
взмокшие, и уставшие от напряжения.
Вечером поджарили на сковородке ленков. Долго пили чай,
обсуждая прошедший день. Григорич рассказывал о своей жизни -
непростой, наполненной событиями.
Решили пожить в зимовье. Ловили рыбу на бурной и говорливой
реке Бордока старой сетью по глубоким ямам и удочками на стремнине.
Ловилось хорошо.
Хариус засекался на остром крючке, только надо бесшумно подойти
к берегу вблизи отмутка и не показываться рыбе. Закидываешь наживку
так, чтобы течение поднесло червяка поближе к затонувшей коряге,
крупному подводному камню или краю ямы, где любит отстаиваться рыба.
Плывет поплавок в струе и вдруг ныряет. Если не опоздаешь с подсечкой
- сверкнув в воздухе серебром чешуи, хариус становится твоей добычей.
Повторно забрасываешь насадку в прежнее место. Промелькнет легкая тень
по дну и опять поплавок погружается в воду. Еще один красавец бьется в
руках. В случае преждевременной подсечки - рыба взлетает над водой и
снова падает в реку. Как правило, клев после этого становится хуже. Из
одной ямы можно выловить десяток мелких или средних хариусов. Если
поймаешь крупного черного хариуса пятилетка, то можно дальше в этом
месте не ловить. В одной яме с ним молодняк не стоит. Хищная рыбина
полновластный хозяин ямы.
Засолили два ведра хариуса и пяток ленков.
В один из дней надумали пройти в глубь тайги, осмотреть
местность. Обрызгали себя препаратом от клещей, которых весной в лесу
множество, а среди них есть особенно опасный - энцефалитный. Укус его
вызывает паралич. У меня была сделана прививка. Григорич - рисковал.
Ружья у нас с собой не было и, взяв в руки по топору, двинулись
тропой, которая начиналась от избушки. Тропа петляла, уходя от воды,
но всегда возвращаясь к ней. Река Бордока пенилась, клокотала, швыряла
брызги на берег. Обходили завалы, чащу молодого леса и плотный
кустарник, с ветвей которого свисали пушистые массы, бледно - зеленые
прозрачные нити лишайника, как гирлянды на новогодней елке. Увидели
барсука, вылезающего из норы. Высунул свою голову - белую, с двумя
черными продольными полосами, захватывающими глаза и уши и снова исчез
в норе с несколькими выходами.
Барсук - хищный зверь с жирной, плотной шерстью серебристого
отлива, которую не пробивает никакой дождь. Ведет ночной образ жизни.
Боязливый, осторожный и неуклюжий. Ест все подряд: ягоды, коренья,
мышей, змей, лягушек. По рекам ловит молодых уток. На зиму ложится в
своей норе на отдых и спит до весенней оттепели. Численность этого
животного невелика, и встретить его удача.
Наткнулись на старый солонец. Он находился у подножья горы,
рядом с рекой. Земля была изрыта, истоптана, изъедена дикими животными
на глубину до полуметра от поверхности. Повсюду виднелись различные по
размерам и форме отпечатки копытцев и коготков. Здесь же, наследил
медведь - перевернул колодину, взбил мягкий мох. Приходил в поисках
добычи. От воды пробита звериная тропа. На колоднике, который
переступали звери, виднелась шерсть.
Лесные животные нуждаются в соли постоянно. Ее потребление
благотворно влияет на кровообращение, аппетит и пищеварение.
Стимулирует рост костей, рогов, поддерживает общее состояние зверя.
Солонцы бывают естественные, природные, в местах, где соляной пласт
выходит на поверхность и искусственные. Этот был устроен человеком и
похоже превращен в место охоты на зверей. Солонец был огорожен по
периметру забором, разрушенный местами. Проход в загон преграждала
петля из металлического тросика, впрочем, не настороженная. Мне
встречались в тайге искусственные солонцы, рядом с которыми
располагалась вышка, откуда зверя, пришедшего полакомится солью,
настигал кусок горячего свинца. Такой вид охоты вызывает возмущение, а
попросту это истребление "братьев наших меньших". В этом случае о
моральных обязанностях человека к фауне говорить не приходится.
Решили угоститься березовым соком. Чтобы его отобрать сделали
две зарубки вкось углом на стволе дерева и их нижнюю часть воткнули
желобок, выстроганный из толстой ветки. По нему сок стекал в
подставленный котелок и скоро в нем скопился прозрачный напиток
сладковатого вкуса, напоминающий садовую воду. Чай настоянный на
березовом соке хорошо удаляет жажду и тонизирует организм. Березы
бывают очень сочны ранней весной, и сок добывают в это время года.
Убрав желобок, замазали зарубки глиной, взятой под берегом реки. Порез
на березе затянется. Дальше не пошли, вернулись к зимовью.
Утром следующего дня попрощались с жилищем и отплыли.
Сплавлялись без мотора, река стремительно несла нас течением, затем
мотор вспорол тишину, и лодка полетела стрелой.
По сторонам мелькали протоки, речушки, островки, проплывали
живописные пейзажи.
Запомнилась местность при впадении боковой реки Рассоха. Здесь
стоит два зимовья по противоположным берегам. Одно старое, другое
новее. Березовая рощица светится издалека, а над ней раскинулся
сосновый бор. Перезревшие рыжие великаны поскрипывают, шумят,
покачивая лапистой хвоей. От зимовья, что на крутояре, открывается
красивейший вид - долина реки Коченга. Взору предстает длинный плес,
скрывающийся за поворотом реки. Вода течет не торопясь, степенно. По
берегам кучерявится черемуха, кустарники ивы склонят головы, стремятся
к воде березки и изобилие цветов.
К полночи были в поселке. Позади, в ста шестидесяти километрах
осталась стоять старая ель, охраняя мое снаряжение.
Как там она в заброшенных далях?

Колеса вагона стучат на стыках рельс по Восточно-европейской
равнине. До Урала раскинулись степи и лесостепи Поволжья и Заволжья,
леса Предуралья.
За окном мелькают поэтические пейзажи, воспетые в русской
литературе и живописи писателями Пушкиным, Чеховым, Тургеневым
художниками Левитаном, Саврасовым, Шишкиным и многими другими.
Величаво течет река Волга с гигантским раздольем водной глади,
грандиозной долиной. Холмистые, необъятные взору просторы на горизонте
очерчены лесом. Светлые березовые рощи чередуются с рыжими пятнами
соснового леса, создавая такую красу природы, что глаз отрывать, не
хочется. Утопают в зелени живописные долины рек Оки, Вятки, Камы.
Железная ветка минует Предуралье, пересекает "Каменный пояс",
рубеж Европы и Азии - Уральские горы. Невысокие кряжи среднего Урала и
увалы одеты лесом волнами уходящего в даль. Мир камня. В глубине гор
залежи подземных богатств - драгоценные камни, камни самоцветы,
железные, цинковые и медные руды, пласты поваренной соли.
Берега уральских рек большей частью высоки, скалисты, покрыты лесом.
Не доезжая Екатеринбурга, минуем реку Чусовая. Д. Мамин Сибиряк
так писал о ней: "Главную красоту чусовских берегов составляют скалы,
которые с небольшими промежутками тянуться сплошным утесистым гребнем.
Впечатляющее зрелище представляет лес - седые мохнатые ели с
побуревшими вершинами придают горам суровое величие. Особенно хороши
темные сибирские кедры, которые стоят там и сям на берегу". Река
Сибирка, впадающая в Чусовую, своим названием напоминает о некогда
проходившей здесь древней границы бескрайней Сибири.
На южном Урале, недалеко от Челябинска, существует естественный
музей горных пород и минералов. Ильменские горы, расположенные в
холмистой, покрытой лесом местности, сплошь пересеченной озерами,
объявлены в 1920 году Государственным заповедником. Эти горы
представляют собой невообразимое разнообразие минералов, их здесь
сотни: изумруды (черные, зеленые, красные), алые рубины, голубые
топазы, золотистые бериллы, фиолетовые аметисты, разноцветные яшмы,
мрамор. В Ильменах можно найти всех представителей таблицы Менделеева.
Ученые утверждают, что на земном шаре нет больше такой местности с
похожей коллекцией камней.
От Урала до горных хребтов, огибающих Дальний Восток,
раскинулась громадой территория Сибири. За Уралом почувствовалось, что
поезд идет навстречу осени. Леса бесконечной тайги раскрасились
желтыми, коричневыми оттенками. Природа в ожидании холодов понемногу
усыхает, хвоя и листва начинает опадать. Железнодорожная магистраль
пересекает Западно-Сибирскую равнину. По ней текут реки великаны Иртыш
и Обь. Иртыш - река русской истории. На берегу Иртыша возникли первые
русские города. " То вспененный, взъерошенный лохматыми шапками
бурунов, прорывает он горную твердь, то спокойный, плавный в течении,
раздвигает песчаные равнины берега", так описывали реку первопроходцы
этой местности.
После Омска поезд движется через Барабинскую степь. Сплошного
леса нет - везде небольшие березняки. Между ними поля, луга, степные
участки. Вокруг озера, заросшие сплошь тростником, камышом, осокой.
Некоторые озера открыты от растительности и виднеется зеркало чистой
воды, это соленые озера, они окружены белым налетом соли. На станции
Барабинская продается всевозможная копченая рыба, котлеты из икры.
Крупный сазан стоит 60 рублей, более мелкая рыбешка, но с лучшими
вкусовыми качествами пелядь, идет по 70 рублей.
Позади Новосибирск. Снова по сторонам лес. Тайга все больше
раскрашивается. Зеленые, желтые, буровато-оранжевые тона
перемешиваются, образуя причудливую мозаику.
За могучей рекой Енисеем, на берегах которой разросся
Красноярск, распахнулась Среднесибирское плоскогорье, территория
Восточной Сибири. Здесь через всю Сибирь по бесконечной тайге катят
свои воды в Северный ледовитый океан реки Ангара и Лена с
многочисленными притоками.
Подъезжаем к Тайшету. В этом месте железнодорожная магистраль
расходится. Одна нитка уходит южнее в сторону Иркутска и дальше в
Забайкалье на Восток. Другая - по которой наш путь, направляется на
Усть-Кут, стоящий на реке Лена.
Станция Тайшет является крайней западной точкой
Байкало-Амурской железнодорожной магистрали, протяженностью 5580
километров. Строительные работы начались в 1939 году. В 1942 году с
началом Великой Отечественной Войны сооружение БАМа было прекращено и
возобновилось в 1945 году. Железнодорожную магистраль на всем ее
протяжении в послевоенные годы строили военнопленные японцы,
репатрианты из числа бывших военнослужащих Красной Армии, побывавших в
плену, вольнонаемные, офицеры инженерно-технической, интендантской и
тыловой служб Главного управления лагерей железнодорожного
строительства НКВД СССР. В 1958 году участок трассы БАМа Тайшет-Лена
был сдан в эксплуатацию. Стальная магистраль пришла к берегам
красавицы Лены. В 1974 году БАМ ябьявлен Всесоюзной комсомольской
стройкой и в 1984 году было уложено последнее звено главного хода
железной дороги. Рельсовая дорога, через Комсомольск на Амуре,
протянулась до Советской Гавани на берегу Тихого океана.
В честь строителей БАМа на перроне станции Тайшет стоит паровоз
Л-3449. Он из числа старой железнодорожной техники.
На полустанках местные жители продают дары природы: ведро
брусники стоит 800 рублей, кедровая шишка - 25 рублей, стакан кедровых
орехов - 30 рублей, ведро грибов подберезовиков, рыжиков - 300 рублей,
за килограмм ленка и хариуса просят 150 рублей.
Вскоре поезд уже идет по плотине Братской гидроэлектростанции.
Далеко внизу бурлит зажатая в скалистые берега покоренная людьми
Ангара. С другой стороны грандиозного сооружения море воды теряется за
горизонтом, это Братское водохранилище.
В несколько часах пути от Братска поезд вновь пересекает
водохранилище, но уже Усть-Илимское, образовавшееся в результате
воздвижения на Ангаре еще одной гидроэлектростанции. Движемся по
высокому мосту. В этом месте на берегу реки Илим, притока Ангары,
стояли уютные и милые многим сердцам людей селения Шестаково и
Березово. Сейчас здесь рукотворное море. На 20 метровой глубине под
слоем ила лежат останки строений, взорванная перед затоплением
единственная в Нижне - Илимском районе каменная школа N 102, улицы и
переулки, опушка леса и берег реки в черемуховых кустах - малая Родина
многих илимчан, отнятая у них навечно. Шестаково упоминается в
летописи Сибири. Здесь стоял солеваренный завод братьев Николая и
Михаила Бутиных, коренных жителей забайкальского города Нерчинска. Они
были весьма успешными предпринимателями, имели "Торговый дом братьев
Бутиных", занимались добычей золота, производили железо, чугун, сталь.
Их предок в 17 веке был послан в Сибирь по указу Петра в составе
рудоискательной партии, да так и остался навсегда в диких степях
Забайкалья. Предприятие строилось в 1880-1881 годах рабочими
Николаевского железоделательного завода, находившегося в 20 верстах от
Братского острога и местными крестьянами, которые заготавливали и
подвозили на стройку лес. Илимскую соль отправляли в Иркутск, и дальше
- в Забайкалье, в Усть-Кут, а оттуда пароходами - на Ленские прииски.
В год выпаривали до 20 тонн этого продукта. В 1882 году соль была
послана в Москву на промышленно-художественную выставку, где отметили
ее высокое качество. Вот как описывает ключи газета "Сибирь'' в N 34
от 24 сентября 1878 года: "Главнейшее богатство илимских окрестностей
- два соляных источника, находящиеся близ села Шестаково. Оба эти
источника по своему местоположению изолированы от притока пресной
воды, исключая время весеннего половодья, когда они на 10-15 дней
заливаются рекой. Затем лето и зиму они в виде фонтанчиков бьют из
берега. По содержанию соли это самое богатое месторождение в Сибири.
По всем признакам недалеко должны находится залежи каменной соли".
Соляной завод просуществовал до 1951 года. При строительстве БАМа одна
из береговых опор железнодорожного моста легла как раз на то место,
где стояло предприятие.
За окном купе ночной Железногорск - Илимский, раскопанные
сопки. В 1655 году простой мужик рудознатец и сорвиголова Шестачко
Коршунов продрался сквозь тайгу и нашел в этих местах железную руду. В
его честь названо месторождение и таежная речка. Город строился вместе
с горно-обогатительным комбинатом, вступившим в строй в 1965 году. Его
улицы задираются в небо, сбегают вниз. На склоне горы в лунном свете
сияет золотом купол церкви.
Рано утром стоял на перроне Усть-Кута.
Усть-Кут был основан в 17 веке. В 1628 году отряд казаков под
предводительством молодого десятника Енисейского острога Василия Бугра
открыл путь продвижения русских людей на Восток до " славной в свете и
великой реки'' Лены, поставив на ней зимовье. Историки считают
название этой сибирской реки эвенкийского происхождения, от "Елюэнэ",
что в переводе на русский язык обозначает "Большая река''.
Отважные первопроходцы проплыли по Ангаре до устья Илима, по
нему поднялись к Игирме. Волоком через тайгу прошли в верховья Муки и
оттуда сплыли на Купу. С Купы путешественники оказались на Куте,
которая привела их к берегам Лены.
В 1631 году на Лену вышел со своим отрядом Енисейский атаман
Иван Галкин и в месте впадения Куты в Лену, на ее левом берегу,
заложил острог.
Год начала строительства острога считается основанием этого
сибирского города.
На первой карте Сибири, изготовленной Семеном Ремизовым, острог
изображен огороженным с четырех сторон бревенчатыми стенами. Большая
угловая башня выполняла функцию ворот. Внутри располагался государев
двор, в котором жили приказчики, тянулись небольшие улочки с избами.
Позже появилась церковь.
В настоящее время город разросся на многие километры, забрался на сопки.
Лето 2007 года в Сибири стояло жаркое, без дождей. Палящее
солнце иссушило землю. Лена обмелела, и пассажирские судна ходили
только вниз по течению в сторону Ледовитого океана. Выше Усть-Кута
фарватер реки не углублялся, и крупногабаритные плавучие средства не
плавали.
Промаявшись в городе на жаре несколько дней, нанял моторную
лодку. Сговорился с местными рыбаками Александром и Дмитрием на 8
тысячах рублях. Недолгие сборы и в путь. Расстояние в 280 километров
до небольшой речушки Боты, левого притока Лены преодолели за сутки.
Поднимались по реке на двух моторах "Вихрь". Любовался окрестностями
Лены, они очень красивы.
Сопки, нависавшие над берегами, меняли очертания, извивались,
щетинились вершинами могучих лиственниц и поражали обширностью,
необъятностью. Громада цветного осеннего леса на фоне голубого неба
создавало потрясающее впечатление величия природы.
Встречались селения. Некоторые дома оставлены хозяевами - двери
забиты досками. Запомнилась деревенька, в которой пустовало много
домов. На околице возвышалась старая деревянная церковь. Покосившийся
крест, пустая звонница. Открытая в божий храм дверь моталась на ветру.
Вокруг бурьян и ни души.
Ночевали на берегу. В темноте по Лене носился быстроходный
катер, освещал мощным прожектором округу. Охотники, вооруженные
многозарядными карабинами, караулили зверя, вышедшего из леса испить
воды. С болью в душе наблюдал за такой охотой. Лесным животным
остается все меньше шансов выжить. Человек ведет себя азартно, без
сомнения и жалости истребляет все живое на своем пути. Живем, будто
нет у нас детей и, внуков не будет. Что оставим после себя?
Утром, взошедшее солнце рассеяло туман. Взревели мощные моторы,
и лодка понеслась, разгоняя гладь воды. К обеду были в месте впадения
реки Боты в Лену.
Рыбаки высадили меня на сушу, наладили сеть и отплыли.
В этом месте берег Лены пологий, тянутся обкошенные поляны.
Стоят две избы сенокосчиков, но людей не видно.
Забросил за спину рюкзак, зарядил двустволку пулей и дробью.
Двинулся вдоль реки.
Жара спала, легкий ветерок приятно обдувал. По торной тропе
зашагал в глубь леса.
Неожиданно на моем пути появилась собака. Она трусила
навстречу. Молодая, рослая лайка светлой окраски с черными прядями на
холке и груди. Страшно худая. Ребра охватывали тело, будто обручи
рассохшуюся бочку. Подошла ко мне, виляя закрученным в кольцо хвостом.
Глаза собаки светились радостью, иногда переполнялись тоской. Кусок
хлеба поймала на лету, и почти не жуя, проглотила.
- Откуда ты здесь? -
Животное доверчиво ткнулось носом в штанину, обнюхала, и с
этого времени мы были неразлучны. Собака оказалась кобельком. Стал
окликать Ботом. Делился с ним едой, заботился о нем в нелегком, порой
опасном пути и в ответ была преданность.
Бот оказался смышленым псом. Увлеченный запахами леса он
носился по округе, кого-то облаивал, но через некоторое время
появлялся на тропе и, отметившись, снова скрывался.
Тропа привела к избе, в которой решил заночевать. Строение
принадлежало клубу " Арабика" Иркутских спелеологов. Людей не было.
Недалеко в горах находились пещеры. Слышал о наскальных
рисунках - очагах древней культуры. В этом месте располагалась база
любителей побродить по подземелью.
Накормил Бота, поел сам и улегся отдыхать. Бот в избу не зашел,
устроился на улице.
Утром, перекусив сухарями и сушеным мясом, пошел обследовать пещеры.
Скоро был у разлома Земли. В скалах, поросших лесом, виднелись
расщелины - вход в пустоты. Заглянул в одну из них. Пещера дыхнула на
меня сыростью, вечным мраком подземного мира. Пролез в расщелину.
Замогильная тишина и темнота мгновенно обволокла меня, как только
кусок неба пропал за изгибом туннеля. С еле слышным шумом доносились
из темноты шорохи крыльев и тонкий стрекочущий писк летучих мышей. Луч
фонаря выхватил из темноты мокрый каменный свод, груды камней,
очертания лаза, уходящего в преисподнюю. Далеко двигаться не рискнул,
впереди могли быть колодцы, провалы в бездну. Обогатив свой
спелеологический опыт, выбрался на поверхность.
Бот радостно повизгивал, крутился юлой, довольный моим возвращением.
Над головой светило солнце, по голубому своду плыли облака, и
ветерок колыхал деревья. Пели птицы, множество земных звуков радовали
слух. Под ногами ощущал мрак, безмолвие. Подумалось - спелеологи,
исследователи подземных глубин, отважные люди. Их жизнь наполнена
приключениями, встречами с опасностями, трудностями.
Вернулся к избе и двинулся к Илимскому хребту.
Тропа петляла по склону сопки, становилась все менее заметной,
пока окончательно не затерялась. От реки далеко не уходил.
Ориентировался в правильности пути по шуму воды, бурлящей на перекатах
и темной стены леса, нависшего с хребта. Река, зажатая сопками, бежала
резво, кипела, стремилась вырваться из каменного русла. Шум от нее был
похож на гул моторов мощной техники. Ветер, гулявший в вершинах
деревьев, усиливал это впечатление.
Толстая подушка разноцветного пушистого мха покрывала землю,
затрудняла передвижение. Высматривал звериные тропы, тянувшиеся в
нужном направлении, шел по ним. Звериные тропы существуют годами, иные
столетиями, постоянно подновляются. Они тянутся вдоль рек, ручьев, по
хребтам, распадкам, рассекают тайгу паутиной следов и служат путями
миграции, передвижения всех видов зверей в летнее время.
Периодически доставал карту и ориентировался. Пересек несколько
крупных ручьев и речку, с названием Рига (приток Бот). Местность порой
отличалась от той, что отражена на старой карте - появились новые
ручьи, некоторые пересохли. Эти неточности и другие обстоятельства
повлияли в дальнейшем на отклонение от намеченного маршрута,
значительно удлинили путь. Но произошли эти события позже, а пока я
двигался уверенно, с интересом наблюдал за окружающим лесным миром.
Природа обворожительно красива. Могучие лиственницы-великаны,
достигшие своей зрелости, заполнили округу. Колыхались под дуновением
ветра пышные хвойные лапы кедрача, мохнатые ели вытягивали ветви.
Прошмыгнул между корней вездесущий полосатый бурундук. Цепляясь за
ствол острыми когтями, вниз головой, спускалась серая птичка со
светлым брюшком - поползень. Ни одна другая птица не может так
двигаться.
Под ногами виднелось грибное и ягодное царство. Шляпки рыжиков,
волнушек, маслят - твердые, упругие, перегоняли друг друга в росте.
Алым цветом горела на мху брусника, чернильные капли жимолости, и
плоды голубики виднелись на кустах. Перезревшая ягода осыпалась на
землю, была необыкновенно вкусной. Воздух тайги наполнен всевозможными
ароматами, сладковатый на вкус. Дышалось легко, избыток кислорода
дурманил голову.
С шумом взлетел выводок рябчиков и расселся неподалеку. Эта
лесная птица величиной несколько крупнее домашнего голубя. Брови
красные, глаза довольно большие. Оперение пестрое, с серыми, черными,
белыми и рыжими поперечными полосами. На голове слабозаметный хохол.
Осторожная, скрытно живущая птица. Весной и осенью в ясную погоду
рябчики пересвистываются тонким протяжным свистом, различным у самки и
самца. Самка устраивает гнездо на земле, возле комля дерева, под
кустом или валежиной и высиживает до 10 яиц. Кладка яиц
буровато-желтого цвета с красно-бурыми пятнами происходит в конце мая,
начале июня. Питается весной почками и сережками ольхи, березы. Летом
поедает различных насекомых и их личинки. Осенью держится стаями в
ягодниках черники, брусники, голубики. Зимняя кормежка происходит на
деревьях. Можжевеловые ягоды - любимый корм рябчиков в студеное время.
Запас продуктов был небольшим, и возникла необходимость его пополнения.
Выбил из стаи двух лесных птиц. На звук выстрелов примчался Бот
и с интересом стал обнюхивать добычу. Распотрошил птицу, присыпал
солью тушки.
Ближе к вечеру вышел на просеку, она была прорублена в нужном
направлении. Зашагал по ней. Бот рыскал по сторонам, забегал вперед,
отставал. Однажды появился с сухой оленьей костью от лопатки, на
которой еще сохранились лоскуты серой шерсти. Тайга хранит много тайн
и выживает в ней только сильнейший, слабый же погибает.
Просека привела к зимовью. Оно стояло в двухстах метрах от
реки. Рядом бежал ручей.
Избушка поставлена недавно и на карте обозначена не была.
Бревна еще не потемнели, как и еловая драница, покрывавшая крышу.
Снаружи зимовья висели ветвистые рога изюбра, под навесом лежали сухие
лиственничные дрова.
Внутри - нары, со свернутыми одеялами, стол, печка. На гвоздях
под потолком висели кули с крупой, сухарями. На полках кухонная
утварь, боеприпасы и другая мелочь.
Разжег печку, приготовил ужин. Похлебка из рябчика получилась
необыкновенно вкусной. Бот наелся вдоволь и, зарывшись в сухую траву,
дремал. Потягивая чай, изучал карту. Половина пути к Илимскому хребту
пройдена.
Уснул, как только сумерек наступающей ночи заглянул в окно зимовья.
Утро выдалось чудесное. Выкатилось солнце, разгорался ясный
день. Лес вздыхал, слегка шумел. Жизнь кругом закипела - высоко кружил
ястреб, высматривая дичь, порхали птицы, шмыгнула в траве мышь.
Позавтракал остатками ужина, накормил собаку и двинулся вперед.
Опять пошло бездорожье. Спустился к реке, но шагать вдоль
берега было не возможно - сплошное нагромождение поваленных деревьев,
густого кустарника. Отойдя от реки, попал в заболоченную местность.
Пришлось вернуться на склон сопки.
Когда идешь вверх по реке в незнакомой местности, есть
вероятность уйти по ее притоку. Пересекая очередную водную преграду,
приходилось спускаться к Ботам, убеждаясь, что перед тобой приток.
Измотавшись на спусках и подъемах, перестал подходить к реке,
понадеявшись на интуицию и опыт. Это была моя ошибка.
Широкий, бурный ручей Горелый раньше времени увел в сторону, и
я сбился с намеченного маршрута. Не зная этого, с каждым пройденным
километром уходил все дальше от реки.
В середине дня стал ощущать окружающую меня тайгу иначе, совсем
не так как прежде. Она с враждебным упорством не хотела пускать в свои
владения. Поваленные деревья преграждали путь, ветви били по глазам,
по лицу. Лес гудела от небольшого ветерка, был неприветливым,
равнодушным. Вдруг затихло. Черная тайга насупилась, не шелохнув ни
одной ветки, и навалившаяся тишина, казалось, хочет раздавить меня,
забравшегося в ее владения. Вкралось ощущение безжизненной дикости.
Невдалеке залаял Бот, злобно, азартно, напористо. Постепенно
лай удалялся, пока не стал едва слышан - собака кого-то обнаружила.
Выстрелил в воздух и двинулся дальше, надеясь, что он меня догонит.
Повстречались через пару часов.
Позже убедился - так он лает, встречая на своем пути зверя.
Приближался вечер, потеряв надежду заночевать под крышей, стал
высматривать место для ночлега. Противоположный берег ручья показался
мне светлее от растущих на нем березок и, перебравшись на него,
неожиданно наткнулся на лесное жилище, а мог бы пройти мимо. Бот
оказался у зимовья раньше меня и метил территорию. В избе находился
запас круп, спички, дрова. Сухой паек и чай составил мой ужин. Собаке
сварил похлебку из позаимствованного комбикорма.
Внутри избы висели деревянные фигурки диковинных зверей, сухие
лапки птиц, веревочки с узелками. На хозяйских нарах сидел маленький
человечек, сплетенный из сухой травы, еловой паутины. Дожидался
охотника. Снаружи к стене был прислонен искусно вырезанный идол.
Видимо хозяин зимовья был суеверным.
Многие сибирские промысловики верят в сглаз, леших, дядюшек,
живущих в их зимовьях. Выходя на промысел в тайгу, боятся встречи с
человеком, приносящим неудачу.
Однажды наблюдал за безуспешными попытками охотника разжечь
печку в зимовье. Она дымила, огонь не хотел разгораться. Старик налил
в стакан немного спиртного, поставил в угол и стал что-то нашептывать.
Оказывается, таким образом, он угощал "дядюшку", просил его не
сердиться. Огонь скоро разгорелся, и печка перестала дымить.
Можно увидеть голичек - веник из сухих прутьев, стоящий у
дверей зимовья перевернутым, ручкой в пол. Это чтобы плохой человек не
заходил, проходил мимо.
Утром разложил карту, пытаясь определить свое местонахождение.
Надо мной нависал высокий, темный хребет, тянувшийся в правильном
направлении - Илимский хребет. Стояло зимовье в том месте, в котором
оно было помечено на карте. Мои сомнения рассеялись - нахожусь в
нужном месте. Подумал - ушел верно, по безымянному притоку реки Боты.
Впоследствии, оказалось - ошибался. В действительности находился в
нескольких километров севернее в верховьях Горелого ручья, где так же
было зимовье.
Средняя высота хребта над уровнем море составляет 1000 метров,
в этом месте его высота - 1100 метров. Зимовья под хребтом стоят
приблизительно на 800 метров.
Поднялся на вершину горного массива, заросшего густым лесом, за
три часа. Предгорье и склон горы покрыт плантацией голубики. Сочная
перезрелая ягода опадала, едва прикасался к ней, была ароматной,
вкусной.
Разворошенные муравейники, разрытые норы полевых мышей,
медвежьи следы говорило о том, что здесь лакомился косолапый. Бот
рыскал рядом, обнюхивал, было заметно, что собака встревожена
запахами.
Иные муравейники, воздвигнутые насекомыми, прородичи которых
бегали по земле за миллионы лет до того, как на ней появился человек,
представляли собой громадные кучи и достигали высотой более метра.
Если приглядеться, то можно заметить, что куча состоит из хвоинок и
другого мелкого строительного мусора (пластинки коры, сухие травинки,
семена злаковых трав и плодов, песчинки, комочки земли). Видимое
сооружение является только частью гнезда. В почве под ним
располагается подземная часть муравейника с множеством ходов и камер,
достигающая порой такой же величины, как надземная. В камерах
находятся яйца, личинки, куколки муравьев и запасы пищи. Муравейник
заселяют огромное количество рабочих муравьев (бесплодных самок),
выполняющих все работы в гнезде. Некоторые муравьи имеют крылья - это
самцы, а более крупные по размеру, являются плодущими самками. Таких
маток в муравьиной семье несколько, их оберегают и кормят. Самцы,
живут всего несколько дней и, оплодотворив самку, погибают. Плодущая
самка откладывает яйца: тысячи, а то и десятки тысяч яиц каждое лето.
Живет муравьиная матка несколько лет. На зиму насекомые забираются в
самые глубокие части муравейника и здесь, сбившись в большой ком,
цепенеют. Просыпаются весной, когда растает снег и солнце прогреет
почву.
Рыжие лесные муравьи - полезнейшие насекомые. Они охраняют лес
от вредных насекомых. Уничтожают вредителей, в отличие от птиц не
только днем, но и ночью. Любимая пища этих неутомимых тружеников -
гусеницы.
Много афоризмов и поговорок посвящены этим удивительным
созданиям природы: " Муравей слаб, но камень рушит", "Мал муравей
телом, да велик делом", "У муравья голова с просяное зернышко, а ума -
чувал", "Ступай к муравью, ленивый, поучись у него благоразумию",
"Муравьи сообща и льва одолеют".
По хребту шел геологический профиль - лес вырублен полосой,
ширина вырубки составляла приблизительно 20 метров. Хребет тянулся в
направлении: северо-восток - юго-запад и имел юго-западное понижение.
Сделал на лиственнице затес, что бы при необходимости найти место
выхода на водораздел.
Достал компас, взял нужный азимут и начал спуск.
По склону рос вековой лес, закареженный буреломом. Некоторые
лиственницы от старости засохли стоя. Другие опрокинулись, вывернутые
корни вздымались черными расплющенными пауками. Деревья покрыты
лишайниками, зелеными нитями паутины, свисавшими до самой земли.
Глубокий мох, расписанный цветной мозаикой, был сказочно красив. Росла
брусника и голубика c ароматными, сочными кисловато - сладкими
ягодами.
Сверял направление пути по компасу. Западный склон Илимского
хребта изобиловал неровностями с густыми зарослями деревьев. "Век
живи, век учись" - гласит пословица. Иной раз держал компас в руке
вблизи от оружия, и магнитная стрелка, реагируя на металл, отклонялась
от истинного направления, уводила еще дальше на север. Эти
обстоятельства привели к тому, что, спустившись в распадок, попал в
верховья таежной реки, на которую не стремился. Двигался по бурелому в
ожидании выхода на реку Коченга, а ее все не было. Под выворотом
старой лиственницы встретилась прошлогодняя медвежья берлога. Ложе
было устлано ободранной лиственничной корой, ветками, мхом. Виднелись
бурые клоки шерсти.
Натолкнулся на пересохшее русло ручья, сбегающего вниз по
сопке, и пошел по нему. Вода появлялась, иногда пропадала, уходя под
землю.
Невдалеке раздался чрезвычайно злобный лай собаки. Вслед за ним
тайгу потряс устрашающий медвежий рев. Затем все затихло. Бот стрелой
выскочил из чащи. За ним выкатился крупный серой окраски медведь.
Увидев меня, собака остановилась, развернулась лицом к свирепому
хищнику. Шерсть на ее загривке стояла ежом, хвост завернут тугим
кольцом. Залаяла ожесточенно с неистовостью. Медведь, учуяв запах
человека, замер, как вкопанный и буравил меня злобным взглядом
маленьких глаз, не обращая внимания на собаку. До него не больше двух
десятков метров. Я прижался к стволу дерева, смотрел через прицел
ружья готовый всадить в зверя пули. Сердце стремительно несло кровь по
венам. Противостояние длилось короткое время. Вдруг он зафырчал, что
говорило о смятении, тревоге, и молниеносно развернувшись, крупными
прыжками скрылся за валежиной. Зверь, почуяв силу человека,
ретировался.
Однажды в разговоре со старым охотником я посетовал, бывая не
однажды в тайге, с медведем не встречался. На что он мне ответил, это
не значит, что тебя он не встречал. Сытый, здоровый зверь не решается
первым напасть на человека, учуяв, обходит стороной. Видимо, на генном
уровне у медведя заложен страх перед разумным существом. Впрочем, эти
обстоятельства срабатывают не всегда и нужно быть постоянно готовым к
схватке с ним, предупредил меня промысловик.
Мы с Ботом какое-то время приходили в себя. Впрыск адреналина в
кровь был не малым, и окончательно успокоившись, пошли дальше по
ручью.
Шел осторожно, внимательно наблюдая за окружающей местностью.
Собака одно время кружила рядом со мной, но вскоре снова умчалась в
тайгу.
Ручей постепенно становился полноводнее и не исчезал.
Выбрал уютное, светлое местечко для ночлега. Пока обустраивал
бивак, готовил похлебку из рябчика, подстреленного днем, наступил
вечер, быстро перешедший в беспросветную тьму. Громада безлюдной тайги
окружала меня плотной стеной, в царстве ночи бесновался филин.
Забрался в укрытие. Бот расположился рядом. Мне было с ним спокойно.
Усталость, рдеющие угли костра сморили окончательно. Спал
крепко до рассвета, пока не разбудил прохладный утренник.
Согрелся чаем и стал изучать карту. По моим подсчетам скоро
должна быть Коченга, а там рукой подать до ели, под которой укрыта
лодка.
Тронулся в путь после того, как взошедшее солнце немного
просветлило тайгу. Скоро вышел к воде. Река, шириной в четыре - пять
метров, бежала весело, кипела студеной водой и брызгалась пеной.
Берега, заросшие кустарником, заваленные буреломом меня не страшили.
Оказалось, радовался преждевременно. Позднее понял - иду не по
Коченге. Похоже, умудрился выйти на реку Жаронка, которая впадала в
реку Кочеяк. Кочеяк вливался в Коченгу, однако ниже нужного мне места.
Путь по тайге удлинялся на 50 километров. Река с бесконечными заломами
бежала вдоль подпирающего небо Илимского хребта, сворачивать на запад
не спешила. Берег сильно заболочен, под ногами кочкалась хлябь.
Передвигался по сырой нитке звериной тропы. С шумом взлетали
выводки глухарей, ломали болотную тишину. Сбил влет молодую птицу.
Весь день неутомимо брел по бездорожью в ожидании зимовья и не
обманулся. Затерянная в тайге избушка охотника неожиданно встала на
моем пути. Ее давно не посещали. Высокий бурьян разнотравья окружил
избу. Внутри сыро. На нарах свернутые одеяла, покрытые плесенью.
Затопил печь.
В зимовье висели сети. Одну из них разбросал в яме реки. Через
пару часов выбирал из мотни хариусов с темными спинами, бьющими воздух
упругими хвостами.
Когда сгустились сумерки - в печи попыхивали угли, скворчала
сковородка жареной рыбы, и дымился котелок с глухариной похлебкой.
Ужин получился плотный. Бот наелся до сытости, дремал снаружи.
Вышел из избы. На темной синеве ночного неба искрились звезды.
Млечный путь-ось нашей галактики мерцал размытым светом далеких миров.
Созвездие "Большой ковш", высоко висящий в европейской части страны
здесь почти задевал верхушки деревьев. Вдруг падающая звезда
расчертила небо. Загадал вернуться в эти дремучие места, тянущие меня
с непреодолимой силой.
Свежее, не по-осеннему теплое, утро звало в путь. От зимовья
потянулась тропа, зашагал по ней. Лес посветлел, березы разрядили
ельник, идти было легко. Звонкий, зовущий лай собаки, доносился с
разных мест, подсказывал - вокруг кипит жизнь. Бот залился совсем
близко. На вершине ели сидел изящно изогнутый темный зверек с острой
мордашкой - соболь. Суком ударил по стволу. Соболь, пытаясь найти
безопасное место, перелетел на стоящую рядом березу, сбежав к комлю, и
скрылся в норе. Бот рванулся за зверьком, с остервенением стал
разрывать лаз, раскидывать мох, сухие ветки. Собака все глубже
проникала в нору, пока почти вся не погрузилась в нее и ......
застряла. Движения становились все менее энергичными, вялыми. Бот
оказался в смертельной ловушке. Я слышал о таких случаях, происходящих
с молодыми, азартными охотничьими псами.
Попытался вытянуть его наружу, но все мои усилия были
напрасными. Спешно начал рыхлить топором вокруг собаки землю,
разгребая руками и добравшись до груди собаки, увидел, что правая лапа
зажата коряжиной. Пришлось аккуратно перерубать отросток и извлекать
Бота из неволи. Оказавшись на свободе, он, как не в чем не бывало,
рванулся к другому выходу из норы, но соболь был уже далеко.
В середине дня повстречалось брошенное зимовье, вросшее от
старости в землю. Входная дверь завалена рухнувшими бревнами. На
деревьях виднелся полу развалившийся лабаз. Внутри зимовья пусто. На
столе лежала истрепанная книга "Крейсер "Варяг", описывающая известные
исторические события из жизни Российского флота. Листья книги
отсырели, изъедены мышами. Хозяин, навсегда расставаясь с угодьем,
думается, оставил книгу не спроста. В этом поступке была боль от
утраты тяжелого, но любимого дела, ушедших безвозвратно лет.
Река кружила по распадкам. Тропа петляла вслед за рекой,
приближалась к воде, тянулась под сопкой, обходила непроходимую чащу.
Встретилась разрушенная заячья пасть и соболиная ловушка.
Заячья пасть представляет собой сооружение из метровых по длине
бревен, плотно огражденных кольями. Вся конструкция держится на тонком
прутке, предварительно вымоченном в солевом растворе. Лакомясь соленым
прутком, заяц перегрызает его, и упавшие бревна придавливают к земле.
В соболиной ловушке настораживают приманкой - кусочком мяса, рыбой,
мышью. Когда соболь трогает или задевает привод, бревно обрушивается
на пушного зверька.
Очередная сопка встретила гарью. За ней пошли другие - голые,
черные. Лесной пожар уничтожил лес по обоим берегам реки. Обуглившиеся
деревья представляли собой жуткое зрелище. Черные стволы кольями
тянулись в небо, иные рухнули на землю, создавая хаотичные
нагромождения. Вывороты корней напоминали сказочных животных. От
берега реки до склонов обгоревших сопок заболочено, и передвигаться
весьма сложно. Сучья рвали одежду, царапали тело. Гарь тянулась от
сопки к сопке, казалось, нет ее краю. Приближался вечер.
Тяжелый путь порядком измотал. Двигался, превозмогая усталость,
ноги стали ватными. Преодолевая очередное препятствие, оступился,
рухнул, в бурелом. Падал лицом на острый, сухой сук, торчащий
вертикально. В последний момент успел отстранить в сторону лицо,
ощутил ожог шеи. Рана оказалась не глубокой, но болезненной.
Останавливая кровотечение, подумал - судьба ко мне благосклонна, не
позволила остаться здесь навечно, насажанным на кол.
После этого случая пошел медленнее, осторожней. Вышел к месту
впадения Жаронки в Кочеяк. Реки были равные по ширине, обе не
глубокие. Пошел по правой стороне Кочеяка. Гарь продолжалась.
Солнце скрывалось за сопкой. Мокрая от пота одежда и движение
не согревали. Стал зябнуть. Возникло чувство беспокойства. Нужно было
срочно думать о ночлеге - в тайге темнеет мгновенно. Спустился к реке,
высматривая сухое место, под ногами продолжало хлюпать и тут мне
повезло. На узкой полосе нетронутого пожаром леса, у самой воды стояла
охотничья избушка.
Внутри сыро, пол земляной, печи нет. Однако под навесом -
штабель сухих лиственничных дров. Мысленно поблагодарил человека их
наколовших.
Костер согрел. Ужин из остатка глухариного мяса, каши, сухарей
привел нас с Ботом в хорошее настроение. Отхлебывал из кружки чай, а в
голове прокручивались события прошедшего дня.
Неожиданно из вечереющего леса рявкнул изюбр, где-то с сопки
откликнулся другой. После некоторого затишья в перекличку включились
сразу несколько зверей. Низкие угрожающие голоса неуступчивых
соперников призывали померяться силой.
Улегся в избе на нарах. Собака устроилась у затухающего костра.
Спал ночью беспокойно. Приснилось, будто бреду по студеному
заснеженному лесу, вокруг воют осатаневшие от голода волки. Свирепый
вожак, глаза которого горят бешенством, лязгает зубами, рычит,
бросается первым - рвет когтистой лапой шею, руки, ноги. Борюсь с ним,
лечу в сугроб, куда - то проваливаюсь. Душил зверя, пока его шея не
хрястнула, не оборвался его визг, полный злобы и предсмертной тоски.
Мое уставшее тело и во сне не давало отдыха мозгу.
Проснулся от холода, первые запоздалые для этой местности
заморозки застали в самом неподходящем месте. Бот свернулся калачом,
спал на месте костровища. Пришлось его потревожить.
Разжег огонь.
Когда взошедшее солнце прогнало холод, тронулся в путь. Скоро
следы лесного пожара пропали. Тайга вновь заполонила пространство.
Сопки обрядились зеленью, вперемежку со всеми цветами осени.
Днем Бот поднял с лежки двух изюбров, рогача самца и самку. В
сентябре начало гона у оленей. Свадебный сезон продолжается в октябре,
пока снег не ляжет на землю. В это время над тайгой можно услышать
протяжный любовный рев самца, зазывающий подругу. Возможно, нам
встретился вчерашний победитель, в награду которому досталась олениха.
Звери убегали от собаки рекой. Собака яростно облаивала их и неслась
по берегу, пока изюбры не скрылись в тайге. Еще долго лай тревожил
лес.
На высоком каменистом берегу реки, увидел кабаргу. Она
обнаружила меня метров за сто и нырнула в чащу.
Кабарга является самой мелкой разновидностью оленей. Ростом в
холке 50-60 сантиметров, длина тела не больше одного метра, вес 10-12
килограмм. Красива и грациозна. Маленькая головка, тонкая шея с
большими ушами. Задние конечности ее длиннее передних, благодаря чему
она прекрасно прыгает. Самки и самцы безрогие. Цвет шерсти:
темно-бурый. На брюхе у самцов имеются мускусные железы, содержащие
так называемую "каборжью струю" - ценное вещество, издавна
употребляющееся в парфюмерном производстве, а так же в восточной
медицине. Кабаржачьи свадьбы происходят в зимнее время, и в мае
появляется приплод, состоящий обычно из одного-двух детенышей. Мать
воспитывает молодняк на протяжении лета, пока не начинается их
самостоятельная жизнь.
Шел по глухомани весь день. К вечеру ноги гудели от напряжения.
Давно заметил, что в экстремальных ситуациях или запредельных
физических нагрузках, человек становится сверхсильным и
сверхвыносливым. Включаются скрытые, не задействованные ранее резервы
организма. Главное в сложные моменты не раскисать, что - то делать,
пусть даже ошибаться, но снова и снова действовать. Убивает страх.
Устроился на ночлег в подлеске у реки. Она в этом месте
разлилась, ширина достигала двадцати метров.
Улегся рано, едва первые крупные звезды высыпали на еще светлое
небо. В ногах ворочался Бот. Вдруг поднялся, насторожил уши и принялся
угрожающе рычать. Смотрел в сторону сопки.
Под покровом темноты в тайге кипела жизнь - невидимая, не
слышимая человеком.
Ночью пролился короткий дождь с грозовым буйством. Молнии
метались, срывались с небес, перечеркивали горизонт ломаными стрелами,
обрывались у земли. Громыхало словно в кузнице. Тент, растянутый с
вечера, укрыл от непогоды и позволил отдохнуть.
Утром распогодилось. Легкий прохладный ветерок прогнал тучи,
сквозь взъерошенные облака, проступила голубизна. К полудню вышел в
известное мне место - впадения Кочеяка в Коченгу.
Названия этих рек соответствует местности, по которой они
протекают, и особенности их русел. Бегут таежные реки между кряжей,
заросших лесом, словно по огромным кочкам и часто понижение русла
заметно на глаз. В стремительном Кочеяке встречаются достаточно
глубокие ямы, глубина бывает более двух метров, видимо отсюда такое
название. Когда слышишь о притоках Кочеяка: "Рогатый", "Маслачан",
"Кедровая", "Жаронка", "Лабазный", то испытываешь желание посетить их.
А вот название притока реки Жаронка - ручей "Лапчатый" вызывает
улыбку.
Елка, под которой была спрятана лодка с провиантом, находилась
в двадцати километрах выше по течению.
Ночевал в зимовье, двумя километрами ниже, в месте впадения в
Коченгу реки Большая Жиганка.
Утром налегке, ушел вверх по Коченге. Вдоль берега тянулась
натоптанная тропа. К вечеру, без особых приключений, не считая
переправы через Малый Кочеяк-правый приток Коченги где, оступившись,
попал в яму и промок по пояс, добрался до ели. Лодка и продукты были
на месте.
До глубокой ночи сидел у костра, вспоминал прошедшие дни.
Позади - сто двадцать километров лесного бездорожья. Бот, ставший,
частью меня, лежал рядом и посматривал умными глазами. Бока
расправились, ноги мускулистые - набитые тайгой.
Задумался о его дальнейшей судьбе. Перебирал в уме различные
варианты, но решения не находил. - Поживем, увидим. Время еще есть -
рассуждал с грустью, пытаясь выгнать тоску из сердца, однако понимал,
что расставание неизбежно.
На следующий день накачал лодку, посадил в нее собаку, и нас
понесло течением вниз. Вода была не высокая. Плыть комфортно, за
исключением нескольких крутых поворотов реки, на которых лодку сильно
разогнало. Пришлось выбираться на берег и спускать лодку на бечеве.
Коченга не походила на весеннюю реку - свирепую, бурлящую талой водой.
Обмелела и усмирилась. Остановился у реки Бордока. Подошел к зимовью.
Оно пустовало и заросло травой.
К обеду выплыл на Жиганку. Возле избы повстречал рыболовов -
отца с сыном. Познакомились, разговорились. Они сообщили мне приятную
новость. В семнадцати километрах ниже ловит рыбу Григорич. Дожидается
меня. Летом мы списывались, и он знал о моих планах.
Спешно отплыл вниз по течению и вечером уже сидел с ним в
зимовье. Под горячительный напиток поедал малосольного хариуса.

[size=85][color=green]Добавлено спустя 3 минуты 13 секунд:[/color][/size]
Вспоминали весну, рассказывал о своем путешествии. За беседой
время бежало незаметно.
Бот и Григорич понравились друг другу с первого взгляда. Между
ними возникло понимание, то самое о котором говорят - " Мы с тобой
одной крови". Тяга к охоте, к перемене мест была в характере у обоих.
Судьба Бота была решена - остается на подворье у Григорича.
Погода снова испортилась, с утра заморосил мелкий осенний дождик.
На предложение вернуться в Шестаково на моторной лодке
согласился. Плыть на резиновой посудине в промозглую погоду не
хотелось. Загрузились. Мотор взревел, и мы втроем понеслись вниз по
реке.
На следующий день приплыли в Шестаково.
Расставаясь с Ботом, обнял его и расцеловал во влажный нос.


Вложения:
101_0318.jpg
101_0318.jpg [ 32.89 Кб | Просмотров: 6811 ]
101_0315.jpg
101_0315.jpg [ 39.98 Кб | Просмотров: 6811 ]
Пн дек 03, 2012 9:07 pm
Профиль
Проффесор

Зарегистрирован: Чт ноя 01, 2012 1:07 pm
Сообщения: 512
Сообщение Re: Рассказ "ОДИН В ТАЙГЕ" :: Творчество Геннадия Горбунова
Часть вторая Илимский хребет (продолжение «Один в тайге»)


Илимский хребет.


Давно хотелось побывать в истоках таежной реки Коченга. Она берет свое начало в предгорье Илимского хребта и впадает в Илим. Прошлогодняя попытка оказалась неудачной. Спустившись с хребта, являющегося водоразделом Лены и Илима, я ошибся в направлении. Вышел на реку Жаронка, которая вливается в Коченгу в ее среднем течении. Верховья Коченги остались не пройденными.
На этот раз товарищем по лесным скитаниям стал человек, знакомый много лет. Мы давно не виделись, и неожиданно столкнулись на птичьем рынке. Разговорились. Узнав, что я собираюсь провести отпуск в Восточной Сибири, вызвался пойти со мной. Физические данные Сергея, все же работает в министерстве по чрезвычайным ситуациям, не внушали опасения. Одно настораживало - нарушение у него слуха. Результат контузии. В тайге с таким недостатком человек чувствует себя не совсем уверенно. Впрочем, решили устранить эту проблему просто - взять с собой по обычному свистку и стараться не терять друг друга из виду.
В последствии оказалось, что мои опасения по этому поводу были не напрасными.
Собрали рюкзаки, проверили снаряжение, оружие.
На Казанском вокзале Москвы нас провожали друзья. Сыпались шутки и пожелания легкого пути. Наконец колеса вагона лязгнули. Поезд покатил на Восток, в далекую Сибирь.
Мне нравиться путешествовать по железной дороге.
Люблю глядеть в окно, в котором появляются новые пейзажи, а старые убегают, теряют четкость очертаний и, наконец, скрываются за горизонтом.
Интересны встречи с незнакомыми людьми. Непринужденный разговор о жизни порой становится задушевным. Судьбы людей бывают закручены, похлещи мозаики калейдоскопа.
Вот и на этот раз повезло. Попутчики оказались интересными собеседниками, и время бежало не заметно.
Миновали Уральские горы - порог Сибири.
Где-то под Тюменью в купе зашла молодая девушка.
В одной руке она держала небольшую дорожную сумку. В другой руке - початую бутылку пива. "Ну, что мальчики, будем знакомиться. Я - Света. Куда едем?", - завязалась оживленная беседа. Света представилась студенткой и сказала, что выходит рано утром. В купе помимо нас с Сергеем находился Николай - парень лет тридцати. Механик-водитель с нефтепромысла. Он возвращался домой после вахтовой работы на буровой.
Поболтав какое-то время, улеглись спать. Девушка и Николай забрались на свои верхние полки.
Я проснулся, когда Света уже выходила. На прощанье она улыбнулась и махнула рукой.
Утром Николай выглядел хмурым и не выспавшимся. Оказывается, наша попутчица улеглась спать нагишом, слегка прикрывшись простыней. Какой уж тут сон у парня? Промучился всю ночь.
Миновали Красноярск, раскинувшийся по берегам могучего Енисея. Уголок земли, подаривший мне жизнь.
Проведя в дороге без малого четверо суток, высадились на перроне старого сибирского города Иркутска.
О дате основания Иркутского острога среди ученых долгое время шли споры. Все эти споры продолжались до тех пор, пока не был обнаружен рапорт основателя Иркутского острога Похабова Якова Ивановича на имя Енисейского воеводы И.И.Ржевского.
Он доносил в своем рапорте: 'Я Енисейский сын боярский Якунька Похабов челом бью. В нынешнем 1661 году июля в шестой день на правом берегу Ангары, насупротив Иркута-реки, на Верхоленской стороне, служилыми людьми новый острог ставлю. И стены и потолок срублены, а посреди острога служилые люди государев житный амбар рубят, а на амбаре башня'.
Вот так начинается рапорт, из которого видно, что Иркутский острог был основан 6 июля 1661 года. Острог по тем временам считался неприступным. С трех сторон его окружали высокие деревянные стены с боем (окна для стрельбы). С наружной стороны остроженных стен проходил глубокий ров. За рвом располагались ямы, на дне которых установлены пики. Сверху ямы тщательно маскировались (против нападения конницы). Из острога в лес уходил тайный подземный ход, по которому казаки-землепроходцы, в случае осады, могли выйти в лес и атаковать неприятеля с тыла.
Однако, за время существования Иркутского острога со стороны местного населения нападений не было.
Звания города Иркутск получил через 29 лет после основания острога, в апреле 1690 года. Герб Иркутска, по тем временам, считался красивейшим из гербов сибирских городов. В центре герба помещался мощный бабр (устаревшее название уссурийского тигра), который держал в зубах червленого соболя. Сам бабр как бы бежал по серебряному полю, окаймленному лавровым венком и Андреевской лентой. Верх герба венчался изображением золотой царской короны.
Бабр на гербе означал военную мощь Иркутска, соболь - экономическую, а лавровый венок и Андреевская лента говорили о боевых заслугах иркутян. Царская корона - о принадлежности Иркутска к Российской империи.
До пожара 1879 года город в основном был деревянным. Во время пожара, который продолжался трое суток, сгорели 3418 деревянных и 105 каменных построек. После пожара центр Иркутска стал в основном застраиваться каменными зданиями.
В летописи Иркутска отмечено, что 29 августа 1826 года иркутяне собрались у Московских ворот и ударили во все церковные колокола. С колокольным звоном, не страшась царского гнева, встречали первую партию ссыльных декабристов. Со стороны жителей города такая встреча была чрезвычайно смелым поступкам. По существующим порядкам с колокольным звоном встречали только двух лиц: царя-батюшку и митрополита всея Руси. Декабристы же являлись важными государственными преступниками. Встреча их с колокольным звоном говорит о вольнолюбивых традициях иркутян.
Иркутск разбросан по берегам Ангары и является одним из крупнейших промышленных городов Сибири. Население его более полумиллиона человек.
Город встретил ночной прохладой. Небо чистое и мерцало звездами. Ветерок с Ангары проникал под одежду.
Перебрались на автовокзал. Он находится рядом с железнодорожным вокзалом. Нам необходимо было попасть в поселок Жигалово, который стоит на берегу реки Лена. Автобус ходил до этого селения два раза в неделю. Ждать не хотелось и за восемь тысяч рублей наняли такси.
Четыреста километров преодолели за шесть часов. Вначале двигались по асфальту, но где-то на половине пути твердое покрытие закончилась, и потянулась ухабистая дорога. Гравий выбит, и легковая машина порой едва продвигалась вперед. Водитель чертыхался, когда старенькая иномарка ныряла в очередную яму и сожалел, что согласился за такую сумму ехать в Жигалово.
Из окна автомобиля любовались окрестностью, весьма красивой.
Возле деревни Шишкино над рекой Леной нависли скалы. На скалах обнаружены рисунки, выполненные в древние времена. Изображены сцены охоты и силуэты диких животных. Сейчас эта местность имеет статус государственного заповедника.
Остался позади поселок Верхоленск, образованный в 1641 году. Лена в этом месте имеет ширину не более тридцати-сорока метров.
Впереди показалось крупное городское поселение Жигалово. Высадились на берегу Лены. Распаковали лодку. Уложили рюкзаки.
Отплыли от поселка во второй половине дня. Деревню Жигалово заложил Яков Жигалов, построивший в 1723 году на берегу Лены два двора.
Течение Лены в этом месте слабое и приходилось работать веслами. "Тихий плес" тянется несколько километров.
Ближе к вечеру выбрали место для ночлега. Пристали к берегу. Лодку спрятали, чтобы ее не было видно с воды. В подлеске Сергей поставил одноместную палатку, а я натянул тент. Не люблю палатки. Привык ночевать у костра, забравшись в спальник.
Разожгли огонь. Перекусили сухим пайком и, попив чай, улеглись спать.
Разбудил прохладный утренник. В костере дотлевало корневище лиственницы, и жара не было. Туман лежал над рекой сплошной пеленой. Стояла безветренная погода. Подбросили в затухающий костер сухих сучьев. Позавтракали. Дождались, пока туман слегка рассеялся, и отплыли вниз по реке.
Лена изобилует островами. Их много, больших и маленьких, заросших кустами и осокой. Проплывая мимо них, пугали журавлей. Птицы вытягивали длинную шею, увенчанную малиново-сизой головой, задирали огромный клюв и, молодецки напрягшись, подавали клич. Захлопав крыльями, взлетали.
В полдень миновали селение кержацких корней Усть-Илгу. Старинное село поставлено на левом берегу Лены в месте впадения реки Илга. Вдоль воды расползлись в одну улицу несколько десятков дворов, почерневших от времени.
Подплыли к поселку Молодежный, который стоит на мысе с названием Голодный. Это место известно не только местным жителям. Здесь долгое время находился лагерь. В лагере сидело до шестисот человек. В нем отбывали срок заключенные, осужденные за различные виды преступления. Были в нем и политические жертвы сталинских репрессий. Лагерь ликвидирован в 1964 году.
Рядом с лагерем стоял поселок, жители которого работали на зоне и на местной судоверфи. Сегодня от села Молодежного осталось несколько полуразвалившихся домов.
Плыть по Лене было интересно. Русло реки становилось все шире и временами достигало сотню, а то и более, метров.
У одного из островов наплыли на косулю. Животное стояло у самой кромки воды и подпустило нас довольно близко. Стройная и грациозная. Она смотрела на нас с любопытством и, наконец, легкой молнией скрылась из виду. Успели сфотографировать красавицу.
К местечку с названием Ботовская приплыли на третьи сутки к обеду.
Названия сибирских деревенек происходят от имени основателя поселения. Иван Ботовский навеки прославил себя, поставив сруб в этом глухом уголке. Носит его имя и речушка, плутающая по тайге. Она берет свое начало у Илимского хребта.
От деревни не осталось и следа. Сейчас здесь покосы. Стоят две избы сенокосчиков. Людей не видно.
Лодка, на которой сплавлялись, осталась лежать у избы. Посудина найдет новых хозяев.
Перебрали поклажу. Попрощались с рекой Леной и тронулись в путь. За плечами у каждого рюкзак весом в двадцать килограмм. А у меня еще и двустволка, 16 калибра.
Лес встретил приветливо. Вершины деревьев мягко колебались. Под их густым покровом витала прохлада. Чистый воздух наполнен всевозможными ароматами. Гнуса нет. Идти одно удовольствие.
В прошлом году в этом месте я встретил собаку, которую назвал Ботом. Как там он? Скоро увижу. Узнает ли?
Подошли к базе спелеологов. Любителей побродить под землей не было.
Спустились к бурной и шумной реке. Местность красивая. Вершины хребтов сверкали на закате солнца. Вода в реке танцевала по созданной светилом дорожке света. Это был танец искрящегося восторга. В густом ельнике пересвистывались рябчики. На земле царило великое умиротворение.
Сергей заявил, что подобного состояния души, которое он испытывает в этот миг, не помнит с детства.
До поздней ночи сидели у костра. Спать не хотелось. Вечная тайна тлеющих углей завораживала. Огонь навивал воспоминания. Притягивающее успокаивающее тепло разморило. О многом переговорили в тот вечер.
На следующий день, дождавшись, когда спадет роса, двинулись к хребту.
Тропа извивалась в темном ельнике, потом тянулась светлым сосновым бором. Превратилась в слегка заметную и пропала.
Звериные тропы стали нашей дорогой в диком безбрежном мире.
Под ногами раскинулся брусничный ковер. Ноги увязали в мягкой подушке мха. Идти было не просто. Бурелом мешал продвижению и отнимал силы. Шли не торопясь.
Первое время наблюдал за Сергеем. Приглядывался. Вскоре понял - парень крепкий и проблем с ним не будет. Прекращали движение, когда усталость давала о себе знать. Отдыхали и снова в путь. Сергей первым не останавливался.
Потеряли много времени, пересекая болотистую местность, при впадении в Боты речушки с названием Рига. Выбрались из болота и решили заночевать.
Река в этом месте сильно петляет, а завалы делают Боты трудно проходимыми.
Раскинули лагерь. Заготовили на ночь дров.
Погода под вечер испортилась. Низкие облака зацепились за горбы сопок, стали наливаться синевой. Птицы умолкли, уселись на ветки деревьев и готовились к ночи. Природа замерла.
Сергей взял ружье. "Пройдусь по краю болота. Голубику поем. Бруснички к чаю соберу. Я не надолго", - сказал он и скрылся из виду. Встретились мы не скоро.
Прошел час. Сумерки опустились на тайгу. Пролился мелкий дождик, как сквозь сито, и очень частый. Мне сделалось не по себе. Вышел на открытую местность, небольшую полянку на краю болота, и изо всех сил стал дуть в свисток. Резкая трель понеслась по округе. В ответ тишина.
Присел у костра. Стал размышлять, что делать? Неожиданно, далеко в стороне под сопкой послышался слабый, едва различимый звук свистка. Снова бросился к поляне. Кричал и свистел. Стучал топором по дереву. Из леса - ни звука. Немая тишина обступила кругом.
В голове проносились тревожные мысли. Заблудился? Зверь оказался расторопней?
Долго еще шумел в ночном лесу.
Глубокая темная ночь тянулась медленно. Обеспокоенное сознание не давало уснуть. Снова заморосило. Лежал под тентом и думал, где его искать? Тайга бескрайняя, а я не Дерсу Узала.
Рассвело. Решил начать поиски. Без оружия чувствуешь себя в тайге не очень комфортно. Сейчас за оружие сошел топор. Когда отходил от лагеря, услышал выстрел. Через некоторое время второй, уже ближе. Понял - Сергей возвращается.
Кричал и свистел беспрерывно, пока он не выбрался из кустов.
Оказывается, Сергей пошел за вспорхнувшим на болоте глухариным выводком и заблудился. Ночь застала в незнакомой местности. Мои сигналы не слышал.
Ночевал он под старой елью. Как только подступил осенний неяркий рассвет, распадком спустился к реке. Вначале двинулся вдоль Бот в противоположную сторону от лагеря. Затем вернулся и пошел правильно.
После этого случая договорились в одиночку по тайге не ходить и придерживались этого правила до конца пути.
В дорогу отправились в полдень. Погода наладилась. Сверкало налитое лазурью небо. Чистейший воздух над тайгой казался синеватой дымкой. Под ногами ковер из ягод и грибов.
Дневной переход вышел небольшим. До вечера еще было далеко, когда мы вышли на зимовье. Оно стояло на лесной просеке в ста метрах от реки. Зимовье уютное и недавно срубленное. Решили задержаться здесь на день.
На ночь раскинули в реке короткую сеть, что была у меня с собой. Утром выбрали из нее десяток черногривых харюзей. Сильно засолили и через пару часов, малосольный хариус был готов. Язык проглотишь от темно-красного и нежного кушанья.
Днем осмотрели окрестность. До чего красива тронутая осенью тайга. Яркая, нежная, многоликая желтизна. В глазах рябит от множества оттенков леса: поляны брусники, черники, шляпки волнушек и еловых рыжиков. От изобилия даров леса глаза разбегаются.
Вечером, на закате солнца засвистели рябчики. Выбили из стаи двух птиц и запекли их на углях костра. Отдых получился на славу.
По утру написали записку хозяину зимовья. Поблагодарили за приют и пригласили в гости. Вместе с запиской оставили несколько пакетов каши быстрого приготовления.
Просекой двинулись вдоль реки Боты. Она вскоре пропала, и наш путь вновь лежал по бурелому. Ручей Горелый достигли к обеду. Не стали испытывать судьбу, и пошли известной мне дорогой. К вечеру были в зимовье, которое стояло под Илимским хребтом.
В зимовье сыро. На нарах лежали испревшие от влаги одеяла, покрытые плесенью подушки. Крыша окончательно прохудилась и протекала. Заметил, что после моего прошлогоднего визита здесь побывал хозяин. В закрытых флягах лежал запас продуктов: крупа, сахар, чай, макароны, подсолнечное масло, банки с тушенкой и даже растворимый кофе.
Идол, вырезанный на доске и прислоненный снаружи к избушке, все так же грозно посматривал по сторонам.
Посоветовались и решили заночевать на открытом воздухе. В светлом березняке поставили палатку и натянули тент.
Тайга стихла. На горизонте лежал могучий, величественный Илимский кряж. Поросшие лесом горы сурово нависали над нами. Величественная панорама вызывала благоговение и предчувствие чего-то неясного, но счастливого. Глядел я на эти горы, а горы глядели на меня. Так и смотрели мы друг на друга, не надоедая.
Сергей от такого великолепия пришел в восторг и стал делать какие-то записи в дневнике. У него родились стихи.

Над затихшею землей,
Под серебряной луной,
В ветках ели заблудился,
Сон волшебный расписной,

Зазвучали струны сказки,
И в вечерней тишине,
Лес притихший, лес суровый,
Что-то шепчет тихо мне.

Мое воображение представило, как десятки миллионов лет назад формировался лик Сибири. На него сильно поработали ледники, несколько раз наползающие с чудовищной неотвратимостью с Севера. Ледники укрывали землю мощным панцирем, глуша все живое. Сметали на своем пути тайгу, реки и озера. Перед собой ледяные махины толкали кучи камней, стволы деревьев. Гулкие залпы разносились над безжизненным пространством - трескалась, хрустела, ломалась ледяная голубоватая масса. Отступая под воздействия солнца, ледники оставляли развороченную землю, гряды камней, песка, глины и погибших животных.
Вечная мерзлота - это ледник, загнанный под землю. Он ждет своего часа - очередного оледенения, чтобы выползти на поверхность. А пока подземное чудовище в спячке. На раздражители отвечает глухим урчанием, а то и ворохнется под натиском людей. Вдруг снег выпадет в местности, где его никогда не наблюдали, или на Испанских курортах в сентябре снежинки загружаться в воздухе.
В тот вечер под шепот ночного леса пили настоящий чай из трав. Жарили на огне грибы. Вспоминали путь к хребту и по-доброму посмеивались друг над другом. Не знали тогда, что впереди нас ждут новые опасные приключения.
Подъем на Илимский хребет оказался легким. Утром следующего дня, обследуя местность, неожиданно обнаружили, что недалеко от зимовья, в сторону хребта идет просека. Пошли по ней. Полоса вырубленного леса задиралась все выше и выше и, наконец, привела на вершину горной гряды. Сверху открывался великолепный вид - бесконечный лес, окаймленный зубчатыми сопками. Линия горизонта находилась так далеко, что превращалась в нечеткую и размытую черту.
По хребту тянется профиль шириной в полтора десятка метров. Он бежит по гребню каменной гряды на всем его протяжении от берегов Ангары до Березового хребта, где берет свое начало река Илим. Протяженность этой лесной дороги более пятисот километров. Видны свежие следы гусеничной техники. По сторонам виднелись вывороты поверженных могучих лиственниц и сосен. Их корневища, походили на огромных сказочных пауков, расползшихся по тайге.
Вокруг много черники. Ягода крупная и спелая.
На этот раз я точно представлял, где нахожусь. Сориентировались на местности, используя карту и компас. Взяли необходимый азимут. Спуск с Илимского хребта занял немного времени и был легким. Вышли в нужный распадок.
Нашей дорогой с этого времени стало пересохшее русло безымянного притока Коченги. Вначале каменистое дно ручья робко наполнилось ледяной прозрачной водой. От родников, бьющих отовсюду, воды в ручье, становилось все больше, и, вот, он уже забурлил в полную силу. Толстая разноцветная подушка мха, стланик и заболоченная местность делала наш путь непростым. Поднявшись на склон сопки, попали в непроходимый бурелом. Снова спустились к ручью. Однако впереди нас ожидал еще более сложный путь. Пошла гарь. Выжженная земля тянулась от сопки до сопки.
Каждый год пылают лесные пожары. Они уничтожают огромные площади лесов. Это страшное стихийное бедствие. Огонь не щадит ничего. Гибнет лес, гибнут обитатели тайги. Пламя оставляет за собой мертвую черную и трудно проходимую пустыню. Поваленные, обгоревшие деревья и одиноко стоящие обугленные стволы когда-то могучих лесных красавиц создают страшную картину.
Вечер застал в гари. Уставшие и в плохом настроении разбили в этой жуткой местности лагерь. Безгласная ночь казалась чернее обычной. Такое впечатление создавали темные тени обуглившихся, хаотично поваленных деревьев и купол бездонного неба, будто из черного бархата.
Утром следующего дня зашагали вдоль ручья. Через час вышли на реку Коченга. Она в этом месте шириной не более двух метров. Стремительно бежит в каменистом русле. Струи воды закручиваются в каком-то диком порыве и бьют в берег, разбрасывая по сторонам брызги. В этом месте понижение русел реки и ручья велики. Их быстрые воды сталкиваются и создают шум, который слышится издалека. Налюбовавшись красивым зрелищем, пошли по течению реки.
Ближе к обеду стали встречаться полосы тайги нетронутые пожаром. Их становилось все больше и больше. И, наконец, тайга вновь приняла свой облик. Преобладали хвойные породы: лиственница, ель и местами сосна. Везде разбросаны кусты шиповника, красные от крупных ягод.
В конце дня ноги от усталости заплетались. И, пересекая очередное сухое русло безымянного ручья, заросшее высокой осокой, рухнул вниз. Рюкзак слетел с плеч вместе с ружьем. От усталости внимание оказалось настолько ослабленным, что, выбравшись из ямы, про ружье забыл. Оно осталось лежать в пересохшем русле. Закинул рюкзак и пошел дальше. Сергей миновал опасное место стороной, и двигался вслед за мной, так же, не замечая потерю. Прошли метров пятьсот. Неожиданно, что-то сработало у меня в голове. Потерять оружие в тайге! Сказали бы, что это может случиться со мной, рассмеялся бы. Пришлось вернуться. С облегчением вздохнул, увидев двустволку на месте падения.
Дальше не пошли. Остановились на ночлег. Лагерь разбили на берегу реки.
В ту ночь спал, как убитый. Уронил голову на кулак и веки опустились, будто под тяжестью ресниц. Ни что не могло бы меня разбудить.
Проснулся только по утру и почувствовал бодрость в теле. Силы вернулись. Вылез из укрытия. Сергея в палатке не было. Он спустился к воде и умывался. Передо мной открылась удивительная картина.
На противоположном берегу реки, в двадцати метрах от Сергея плескался медвежонок, размером с крупную собаку. Темные глаза медвежонка были полны детского любопытства. Где-то рядом должна быть мать вспышкой пронеслось в мозгу. И в это время что-то бурое шевельнулось за кустом, и крупная медвежья голова показалась из чащи леса. Сергей склонился над водой и увлеченно продолжал чистить зубы. Я схватил ружье и выстрелил в воздух.
Эхо понесло звук выстрела от хребта до хребта и, отразившись от дальних сопок, снова, рокоча, прошлось над лесом, рассыпавшись окончательно в дальнем распадке. После выстрела переломил двустволку и загнал в патронник новую пулю.
Сергей обернулся. Я кричал и махал руками. Наконец он увидел медвежье семейство и дал волю своим ногам. Совсем скоро приятель стоял рядом.
Медведица гневно фыркнула и смачно хлопнула медвежонка лапой. Тот стремительно вылетел из воды и колобком нырнул в кусты. Зверь потянул воздух ноздрями. Приподнялся на задние лапы и расправил грудь. Шерсть на горбу вздыбилась. Медведица злобно заворчала. Глаза зверя светились янтарными огоньками. Она выжидала. Давала возможность удалиться медвежонку на безопасное расстояние. Затем опустилась на четыре лапы и резко развернувшись, скрылась в зарослях леса.
"Таежный фарт" не покидал нас. Встреча с диким зверем закончилась благополучно. Сергей после этого случая окончательно понял, тайга - место опасное. Позже признался, что когда увидел невдалеке от себя медведицу с медвежонком, у него озноб прошел от макушки до самых пяток.
День провели в дороге. Встретили два солонца. Они чернели на склоне сопки. Это было место выхода на поверхность соляного пласта. Земля выедена зверями на глубину до полуметра. А тропа к солонцам превратилась в хорошо набитую лесную дорогу. Повсюду следы мелких и крупных лесных животных. Изюбры, лоси, косули и прочие копытные лакомятся здесь солью.
На болотце, которое мы пересекали, подстрелили трех рябчиков.
Во второй половине дня вышли на дорогу, что тянулась вдоль реки. Дорога пробита гусеничной техникой. Зашагали по ней и неожиданно повстречали вездеход, принадлежащей 5-й Ангаро-Ленской буровой. Передвигалась бригада Усть-Удинской сейсморазведочной партии. Оказывается, в тайге открыли залежи газа, и на близлежащей сопке пробурили скважину. Это событие меня опечалило. Дикой природы здесь скоро не будет.
Познакомились. Сфотографировались на память.
Шли дорогой, пока она не свернула на буровую. И снова пошло бездорожье.
Через сутки были на реке Бордока, левый приток Коченги. Почти сотня километров труднопроходимой тайги отделяло нас от берега Лены.
В устье реки Бордока стоит зимовье. В нем оставлены продукты и резиновая лодка. Летом я списывался со знакомым охотником-промысловиком, и он на моторной лодке забросил в зимовье необходимое снаряжение.
Остановились в этом месте на два дня. Рыбачили. Душистая ушица и запеченная в фольге на углях рыба были бесподобны.
Засолили ведро харюзей.
Утром отплыли. Коченга река быстрая, и мы стремительно скользили вниз по течению, вспугивая диких уток и глухарей. На перекате напоролись на камень и слегка повредили лодку. Пришлось останавливаться и заниматься ремонтом. Остановились на ночлег в зимовье, которое стоит у устья реки Малая Жиганка.
Поздно вечером зарокотал мотор и к зимовью подплыли два крепко сбитых охотника. С ними мальчик подросток. Подошли к нашему костру. В руках одного из них винтовка. "Кто вы такие?",- услышали вопрос. Я насторожился. Обычно местные жители добродушны и приветливы. "Люди, а вы, кто такие",- ответил я и тут же пожалел. Почувствовал, что напряжение возросло. Однако постепенно разговорились, и конфликт развития не получил. Оказалось, что по их дальним заимкам кто-то прошел. Сьел большую часть продуктов, сжег заготовленные на зиму дрова. Одним словом порядочно навредил. Нарушил древние законы тайги. В этих краях за такие поступки расплата жесткая. Разобравшись, что мы не имеем никакого отношения к воровству, завязалась добрая беседа. И горячительных напитков в этот вечер выпито не мало.
В этой местности традиция крепко выпить издавна. Вот, что пишут по этому поводу 'Иркутские епархиальные ведомости', освещая поездку Преосвященного Епископа Евгения в июне-июле 1913 года по деревням, разбросанным на реке Илим:
'Село Коченгское расположено на левом берегу р. Илима, при слиянии двух речек - Коченги и Илима; на нем 53 двора. Приходской храм вне села. В поле, посвящен имени св. Алексия, человека Божьего, существует с 1862 года, имея при себе 1210 душ прихожан обоего пола. Храм достаточно прочен и всем нужным снабжен, обнесен хорошей деревянной оградой. По штату положен священник и псаломщик. Священник Мичурин только что приехал, будучи переведен из Шамановой. Бывший священник Лыхин выехал из Коченги 20 марта, значит приход стоял свободным 2,5 месяца, заведовал им Илимский священник Саватьев. Мичурин с образованием 3 класса духовного училища, в сане священника служит 18 лет. Должность псаломщика носит Василий Плетнев, обучавшийся в Киренской второклассной школе, 19 лет. Просил Владыку о рукоположении его в сан дьякона; получил отказ, за малолетство и неподготовленность.
В 8 часов утра Владыка вышел из лодки. По пути к храму он выслушал краткий доклад благочинного о состоянии прихода; многочисленная толпа глубоком молчании сопровождала нас. В храме Владыка отслужил молебен св. Алексию, человеку Божьему и св. Иннокентию Иркутскому. Народу собралось более 300 человек. Так как Коченгский приход в значительной степени подвержен пороку пьянства, то Владыка признал нужным предложить народу назидание о вреде и пагубности пьянства. Прекрасное слово его было выслушано при гробовой тишине и, несомненно, запало глубоко в сердца слушателей..... Храм и все церковные документы найдены в порядке, деньги и свечи в целости. Из храма Владыка проследовал в местную церковно-приходскую школу, где произвел экзамен выпускным ученикам по всем предметам курса, познания учащихся вполне удовлетворительны. В школе всего обучается 15 мальчиков и 8 девочек. Учительницей состоит дочь крестьянина, девица Ксения Попова с 11 февраля 1913 года, с образованием Малышевской второклассной учительской школы. Имущество школы в порядке. Ученикам раздали привезенные гостинцы-пряники и конфеты. Владыка посетил местного благотворителя школьного и церковного К.И.Щегорина, священника Мичурина и псаломщика Плетнева. Коченгское было настроено празднично. Мужики и бабы, разодетые сидели около домов и тотчас вставали, как Владыка показывался на улице. В 2 часа дня отправились дальше. Плыть теперь было безопасно. Река Коченга углубила воды Илима вдвое, шиверы встречались редко, да если и попадались, то камни были на значительной глубине, не представляя опасностей для нашей флотилии. Отсюда мы отправились на четырех крытых лодках: в одной плыл Владыка с сопровождавшим его священником, в другой свита, в третьей - становой пристав и в четвертой благочинный. Илим торжествовал праздник....'.
По утру обменялись подарками. Я подарил мальчику фляжку для воды. На голове Сергея оказалась немного потертая норковая шапка. Договорились о новых встречах. Одним словом расстались друзьями.
Отплыли и через три часа были на реке Рассоха, где нас дожидался Владимир Григорич. Местный житель и мой бессменный товарищ по лесным путешествиям.
Встреча была теплой, все же год не виделись. Вечер прошел в задушевной беседе. На следующий день упаковали резиновую лодку. Взревел на всю округу мощный мотор и направил лодку вниз по Коченге.
Проплыли древнейшее поселение. В старые времена здесь стояла деревня под названием Ясачная. В ней проживали ясачные тунгусы. Охотники добывали пушнину, зверя и платили натуральный налог. Сегодня на этом месте чистое поле.
К обеду выплыли на Илим. Осталась позади деревушка Коченга, недавно пострадавшая от пожара. Сгорела ее большая часть. Ночью высадились в Шестаково.
Несколько дней провели в этом населенном пункте.
Повидался со старыми знакомыми. Посетил сибирский городок Усть - Кут, где встретился со своим четвероногим другом, таежной собакой Ботом. Собака узнала. Бот вначале замер, увидев меня, а затем весело запрыгал и стал тереться о ноги.
И снова поезд. Под стук колес в голове крутились планы новых путешествий.

Добавлено спустя 32 минуты 32 секунды:
Шишкинский заповедник и наскальные рисунки.
Дикий мир по берегам р.Лена

Добавлено спустя 1 минуту 4 секунды:
...

Добавлено спустя 4 минуты 29 секунд:
...

Добавлено спустя 57 секунд:
...

Добавлено спустя 52 секунды:
...

Добавлено спустя 57 секунд:
...

Добавлено спустя 44 секунды:
...

Добавлено спустя 40 секунд:
...


Вложения:








Сб дек 29, 2012 11:45 am
Профиль
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Ответить на тему   [ Сообщений: 2 ] 

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 3


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Найти:
Перейти:  
cron

Copyright © 2005- Web-design: energy!

г. Москва, ул. Металлургов, д. 52, тел. +7 (499) 1356701

Использование материалов сайта без согласия правообладателя запрещена


Все материалы представлены в ознакомительных и образовательных целях. Администрация сайта не несет ответственности
за объективность материалов, размещенных на сайте.